Однажды морозным утром 1970 г. шестинедельный котенок-сирота забрел на Педдингтонский вокзал в Лондоне. В отличие от Педдингтонского пива на нем не было этикетки «Не проходите мимо!», но несмотря на это ему суждено было стать знаменитостью.
Саша подошел к центру площадки. Здесь сидели люди и ели. Саша подошел к ним, замяукал, потерся о ногу большой, добродушно выглядевшей женщины. Та дала ему небольшой кусочек рыбы, и Саша счастливо заурчал, радуясь тому, что он снова рядом с людьми.
Саша был ужасно испуган. Он пытался догнать лодку, но она плыла очень быстро. Саша уже выбился из сил, его было еле видно из воды. Вдруг он увидел впереди большущее бревно... Тим вышел на палубу порыбачить. Он сразу почувствовал, что что-то не так: он не видел Сашу.
Кот привык к новой жизни так быстро, как будто родился на яхте. На второй день он изучил ее от носа до кормы, тщательно обнюхивая доски и щелочки между ними. Ему нравилось сидеть рядом с детьми на корме и наблюдать, как они рыбачат.
Был жуткий ветер. Вдоль по улице шел голодный тощий рыжий кот. Вдруг он шмыгнул в железные воротца и очутился в крошечном, вымощенном желтым кирпичом дворике, где маленькая худенькая женщина подметала, усиленно махая старой, полуразвалившейся метлой.
Оно и выскочило, пока я просыпала время, ограничив себя одеялом. Наутро я не об-наружила Карамели. Она дематериализовалась изящно, как супервзломщик с поля своего одинокого подвига. Квартира обеззубела, обескогтела — в общем, обеззверела фатально.
У нее были невероятно лунные совиные очи. Два зеленых блина, многократно уменьшенные в диаметре, смеялись круглым леденцовым взглядом. Если бы не легкий кон¬тур ушей, то была бы нормальная меховая сова, но в дан¬ном случае имел место быть филин самого что ни на есть женского и при том абсолютно не птичьего свойства.
И хитрый, такой. Как Мишка идет ко мне скандалить, этот ухарь куда-то прячется. Я-то в окно вижу, как Мишка калитку открывает, а кот, хоть и не видит, но сразу прячется. Только Мишка уйдет - сразу вылезает. Молодец, маэстро!
Впрочем, не везде на нашей улице он же/ встречал такое же доброжелательное отношение, хотя ко всем нашим соседям он сам проявлял большое доверие. Вот, например, его мои соседи тетя Тамара и ее сын Толик.